Слайдер статей

Автостоп по-испански Автостоп по-испански Ярмарка встречала гостей разноцветьем и веселой суматохой. Индийские ковры и...
Испанский клуб в Питере Испанский клуб в Питере Петербург, один из главных центров мирового туризма, активно работает над...
Испанцы в России Испанцы в России 18 июля 1936 года все радиостанции Испании вещали: "Над всей Испанией...
В России больше мачо, чем в Испании В России больше мачо, чем в Испании - Всему миру кажется, что испанский мужчина - воплощенный донжуан, постоянно...
Испания: любовь или страсть? Испания: любовь или страсть? Испанские мужчины смуглы, стройны, черноволосы. Они носят плотно облегающие...
Автостоп по-испански
Автостоп по-испански

Ярмарка встречала гостей разноцветьем и веселой суматохой. Индийские ковры и африканские маски, бразильские минералы и перуанские статуэтки, итальянские сумки и французская одежда, польский хрусталь и русские матрешки - всего не перечислишь. В центре зала развлекали публику артисты. То там, то...

Подробнее...
Испанский клуб в Питере
Испанский клуб в Питере

Петербург, один из главных центров мирового туризма, активно работает над расширением и укреплением своих связей с зарубежными партнерами. В Северной столице уже существует Австрийский клуб. Клуб друзей Албены, Израильский клуб и ряд других подобных общественных организаций, целью которых...

Подробнее...
Испанцы в России
Испанцы в России

18 июля 1936 года все радиостанции Испании вещали: "Над всей Испанией безоблачное небо". Это был пароль фашистского мятежа, генерал Франко с помощью немецкого и итальянского фашизма спровоцировал гражданскую войну в стране. С 1936 по 1939 год Испания пылала в огне гражданской войны,...

Подробнее...
В России больше мачо, чем в Испании
В России больше мачо, чем в Испании

- Всему миру кажется, что испанский мужчина - воплощенный донжуан, постоянно бьющий копытом в попытке кого-то соблазнить. В современной Испании мачо - это скорее повод для шутки. Раньше было принято: идет женщина по улице, а мужчины, сидящие на лавках, наперебой говорят ей комплименты,...

Подробнее...
Испания: любовь или страсть?
Испания: любовь или страсть?

Испанские мужчины смуглы, стройны, черноволосы. Они носят плотно облегающие брюки и расстегнутые на груди рубашки. И поверьте, им есть что показывать! Любовь! Сколько же ей посвящено стихов и поэм, сколько великих судеб сумела изменить она одним мановением руки, сколько гениальных творений...

Подробнее...

Исповедь на заданную тему

Исповедь на заданную тему

Воспоминания детства. У нас в коммунальной квартире живут две испанские семьи, уезжающие в Испанию. Мне 4 года, я еще не знаю ни что такое Испания, ни почему туда уезжают. Среди уезжающих две девочки чуть старше меня, Челито и Наташа, двоюродные сестры. Пока родители носятся целыми днями по Москве, решая многочисленные проблемы, мы сидим дома одни и беззаботно играем в коллективные игры. Пройдет 10 лет, мы снова встретимся уже в Испании и... не сможем общаться. Челито и Наташа забудут русский, я еще не освою испанский.

Год 1961. Мама едет во Францию, чтобы впервые с 1936 года встретиться со своей матерью. Мне уже кое-что объяснили, и я знаю, что в Испании была война, что мою маму вместе с другими детьми вывезли в СCCР. Что в Испании у власти фашисты, которые замучили в тюрьме моего деда. Что в Испании у меня есть бабушка и много других родственников, но поехать увидеться с ними не разрешают, и поэтому мама едет во Францию, и это счастье: раньше и этого не разрешали.

Мама возвращается, и начинается сказка. «Техасы», жвачки, шариковые авторучки - всего этого в Москве еще не видывали. В наивном сознании ребенка Испания начинает ассоциироваться с земным раем. Юрка, сосед по квартире, тоже вскоре приобщается к заграничным подаркам. Он такой же, как я, полукровка, старше всего на 3 года. Его мать тоже едет во Францию встречаться с родственниками и привозит не менее диковинные вещи. После школы мы сидим дома одни и мечтаем о далекой и совершенно незнакомой Испании.

Дом, в котором мы живем, не простой. В каждом из 18 подъездов проживает по 2-3 семьи испанских иммигрантов. Испанцы общаются между собой, обмениваются пластинками с испанской музыкой, книгами. Мы, хоть и пассивно, приобщаемся к испанскому языку и культуре.

К 1966 году Испания и СССР как-то договорились, и я с матерью впервые еду в Испанию. На испанской границе пограничник, впервые в жизни взявший в руки "серпасто-молоткастый", надолго куда-то убежал, видно, созванивался с начальством и получал инструкции - пускать или не пускать в страну "красных". От границы целый день с тремя пересадками добирались до конечного пункта — шахтерского городка Миерес в Астуриас.

Поезд пришел около полуночи, а на перроне толпа встречающих родственников, не видевших мою мать 30 лет. Из той поездки запомнилось посещение мамой полицейского участка. Давая разрешение на въезд, испанцы строго-настрого наказали по прибытии явиться в полицию и отметиться — чем не подход нынешнего российского ОВИРа к приему иностранцев? Мама пошла, а я с кем-то из родственников остался ее ждать в баре напротив. Прождали час, второй, третий... В голову полезли нехорошие мысли — фашистская страна, заманили, чтобы не выпустить... На исходе четвертого часа мама вышла из участка целой и невредимой.

Главный полицейский начальник основательно подготовился к встрече и умудрился задать чуть ли не пятьсот вопросов типа "Как часто проводятся собрания в Красном Уголке вашего дома?" и "Поете ли вы там революционные песни?".

Процесс "испанизации" после поездки пошел быстрее. В Москве в то время уже существовал испанский клуб в ДК газеты "Правда". Там проводились вечера, работали кружки для детей испанских политэмигрантов. Стал я туда наведываться — учился играть на гитаре, познакомился со многими сверстниками, испанцами и полуиспанцами, как я. Летом стали нас отправлять в пионерские лагеря, организованные специально для испанских детей. В общем, Испания все сильнее и сильнее стучалась в сердце.

Летом 71-го года, будучи уже студентом, я снова поехал в Испанию. В 18 лет башка работает намного критичнее, чем в 13, — помимо мишуры испанских витрин и бесчисленных баров ей хватило ума заметить и многие последствия тогдашнего тоталитарного режима. То, что испанцы практически не читают, круг интересов ограничен бытом и футболом, темы разговоров чисто потребительские. Выводы были сделаны с юношеским максимализмом — приезжать в Испанию в отпуск совсем неплохо, но жить в ней не получится, не прижиться.

Вторая поездка не осталась безнаказанной. По возвращении в институт был я приглашен в комнату со скромной табличкой "1-й отдел". Упитанный отставник Дим Димыч ежемесячно стал вызывать меня для задушевных бесед. Где в Испании живут родственники? Чем занимаются? Переписываемся ли мы? Что они пишут, что спрашивают? Что мы отвечаем? На старших курсах началась производственная практика, и 69 студентов, обучавшихся на потоке, направлялись на закрытые предприятия, я же неизменно оставался на ВЦ института, где учился. Не произошло чуда и при распределении.

Мои однокурсники получили направления все в те же хоть и закрытые, но очень интересные и перспективные места. Меня же за наличие чуждых родственников и связи с ними сослали в Интститут протезирования, который к компьютерам — моей едва полученной специальности — не имел даже косвенного отношения. Три года по распределению были посвящены не приобретению квалификации, а питью портвейна в рабочее время и игре в футбол. От тоски и безнадеги, чтоб совсем не отупеть, пришлось пойти на двухгодичные курсы испанского языка.

В 77-м вновь съездил в Испанию. Франко уже умер, страна стремительно шла к демократии. Бардак стоял такой же, как в СССР во время перестройки. И снова Испания показалась страной, в которую приятно иногда приезжать, но жить в которой не получится.

Профессиональные дела постепенно выправились, жизнь наладилась. В начале 80-х испанское консульство предложило всем политэмигрантам и их потомкам вернуться на родину. Знакомые люди стали уезжать. Хочешь не хочешь, а задумываться приходилось — может, и мне попробовать? Но до поры до времени, пока страна, которую считал родиной, оставалась привычной и знакомой, я гнал подобные мысли.

В 84-м съездил еще раз. Освоенный язык позволил досконально разобраться в испанских реалиях. Испания показалась вполне приемлемой для жизни страной, и в душе стали зарождаться первые сомнения. Еще через пять лет, в 89-м, снова приехав в Испанию, я стал интересоваться, насколько реально мне перебраться туда и какие перспективы имеются. Поздняя перестройка, деньги, благодаря множеству кооперативов, греблись лопатой, но в воздухе витало тонко подмеченное Шевчуком из ДДТ "предчувствие гражданской войны". Московские друзья хором удивлялись: "Нам уезжать некуда, но ты-то чего ждешь?" Не хватало какого-то толчка.

Не толчок, а пинок был получен в августе 91-го, в Лондоне, где я был в командировке. Прихожу на работу, а там переполох — коллеги-англичане притиснули меня к стенке и перебивая друг друга тараторят: "В Москве переворот, на улицах танки... Что ты будешь делать? Только не возвращайся!" Проси, говорят, политического убежища, с работой мы поможем. Но что мне Англия и что я Англии? "Мне бы в Испанию...", — неуверенно сказал я. Англичане тут же по телефону забронировали билет в Мадрид... Прошло 3 дня, и в Москве все закончилось, я так и не воспользовался забронированным билетом, вернулся домой, но психологически черту переступил.

Через несколько месяцев развалился СССР. Для всех его обитателей начиналась новая жизнь по совсем другим правилам. Надо было начинать жизнь сначала, а коли так, почему бы не сделать это в Испании? Семья, которая раньше и слышать не хотела об эмиграции, к тому времени уже "дозрела" — отсутствие молока и сахара в магазинах сделали свое дело. Уехали. Когда теперь, приезжая в Москву, я слышу от друзей: "Не жалеешь, что уехал?", отвечаю обычно так: "Как можно жалеть о собственной жизни? Видно, так уж на роду было написано..."

Александр ПЕУНОВ 18 августа 2003

1018 просмотров

Рейтинг: 0 Голосов: 0

Комментарии

Нет комментариев. Ваш будет первым!